Что может быть лучше зарубежной командировки перед Новым годом? Но это, правда, для кого как. Начальнику отдела проектного финансирования банка «Фаворит» Петру Васильевскому накануне праздника ехать за границу действительно не хотелось: подходил срок погашения кредита, полученного на покупку новенького «опеля», надо было смотаться на
строящуюся дачу, расплатиться с рабочими, надо на всю многочисленную родню подарков накупить. Да мало ли дел у семейного человека в канун новогодних застолий? Поездки за кордон Петру были не в новинку. За незаметно промелькнувшие годы он успел не раз побывать на подобных международных банковских «междусобойчиках» и убедился в том, что, как правило, ничего интересного там не происходит. Скучные доклады, экскурсии галопом по Европам, а вечерами – походы в рестораны и злачные места. Донжуаном Петр не был, он
любил жену и двух своих ребятишек. И даже порой удивлялся самому себе, вспоминая о подвигах в студенческие годы. Короче говоря, не хотел он лететь в предновогодний Амстердам, но затеян был там банковский симпозиум, в котором «Фаворит» числился одним из спонсоров. Заболел зампред, руководство решило послать Петра, благо в паспорте у него стояла многократная шенгенская виза. Серебристый красавец «боинг» вылетел строго по расписанию. Время в полете пробежало незаметно, немного виски, обед с сухим вином, и вот лайнер уже побежал по летному полю. А спустя какойнибудь час Петр обживал стандартный гостиничный номер. Отель располагался прямо напротив неоготического здания Центрального вокзала вблизи гавани с множеством яхт и речных трамваев. Дальше все пошло своим чередом. Пообедав в обществе московских приятелей-банкиров, прилетевших на семинар «Аэрофлотом», Петр, за неимением лучших планов на вечер, отправился бродить по городу. Петру нравился Амстердам с его кольцеобразными улочками-каналами, фасадами старинных зданий, с особой атмосферой города, где чинность и благовоспитанность легко уживались с пороком кофе-шопов и кварталов «красных фонарей». Магазины изощрялись в рождественском убранстве. От обилия елок рябило в глазах. Кое-где бродили Санта-Клаусы, без устали зазывающие прохожих. Их многочисленные двойники различных размеров – от карликов до гигантов – украшали витрины. На улице с труднопроизносимым названием Радхаузстраат Петру приглянулся один такой Дед Мороз. С окладистой седой бородой, в какой-то немыслимой шубе и красной шапкеушанке он показался очень русским. «Ну, как живой», – мелькнуло у банкира. Ощущение усилилось, когда кукла вдруг механически улыбнулась и приветственно помахала ему рукой. Пройдя через площадь Дам и вдоволь налюбовавшись королевским дворцом, Петр попал в квартал «красных фонарей». Неприметные, а подчас и совсем невзрачные при дневном свете фасады зданий с зашторенными и вполне добропорядочными окнами вечерами оживали, превращаясь в экзотические аквариумы, внутри которых – жрицы любви. Разных оттенков кожи, на любой
вкус и любые запросы. Петр вспомнил о самом маленьком и узком домике Амстердама
на улочке Сингел и отправился на его поиски. Спрашивать торопящихся по своим делам прохожих он не хотел, и поэтому быстро заблудился. Внезапно ему в глаза бросилась вывеска небольшого казино. «А почему бы и нет?» – подумал он и вошел внутрь. Завзятым игроком Петр никогда не был, иной раз баловался рулеткой, но играл по маленькой, скромно. Проигрывал и выигрывал он обычно немного, причем выигрывал все же чаще. Но истинного
азарта никогда не испытывал. Купив кучку фишек и подсев к столу, он принялся разбрасывать
их по полю, твердо помня одну из основных заповедей дилеров – никогда не класть все яйца в одну корзину. Обычно подобная тактика срабатывала, но сегодня он проигрывал, на какие бы цифры ни ставил.
Поначалу Петр не придавал этому особого значения, но поскольку «лосы» следовали один за другим с какой-то необъяснимой беспросветностью, он незаметно для себя стал заводиться. Прикупив еще фишек, опять поставил. Раз, другой, пятый, десятый... Сегодня ему решительно не фартило. Петр все сильнее раздражался. Его злило, что он попал в полосу фатального невезения. Ничего похожего с ним прежде не случалось. Еще минут через десять, проиграв очередную порцию фишек, Петр в сердцах выскочил изза стола. В баре он опять взял порцию виски и попытался немного прийти в себя. Проиграл он уже довольно прилично. Злой рок какой-то! Хоть тресни! Петр не знал, что ему предпринять. Хотя испытывал непреодолимый зуд, какое-то жжение в мозгу: «Ну, сыграй, сыграй! Еще разок! Тебе обязательно должно повезти!» С трудом заставив себя посидеть в баре еще минут пять, Петр двинулся в сторону кассы... Через полчаса он понял, что проиграл очень много, собственно говоря, проигрался вдрызг, почти безнадежно! Потратил не только свои, но и представительские, выданные на проведение банкета... Он ухнул уйму денег, которые никак не имел права бросать на ветер!
Петр опять уселся в баре над хайболом с двойным виски и обхватил голову руками, в отчаянии повторяя: «Что же теперь делать?!» Заметив на себе недоуменные взгляды, Петр понял, что бормочет по-русски вслух. Он вытер пот со лба и попросил у бармена пачку «кэмела». Петр давно бросил курить, но теперь ему вдруг до жути захотелось затянуться ароматным крепким дымком. «Да, съездил в Амстердам под Новый год, нечего сказать!» – подумал он, глубоко затягиваясь. Как ни странно, сигарета помогла ему собраться с мыслями. «В конце концов, еще не все потеряно. У меня осталась штука. Пока я в диком проигрыше. Но нельзя же сейчас взять и уйти, а завтра спокойно выслушивать нудные доклады. Из каких только передряг на дилинге не выходил! Я как профессионал знаю: тренд должен обломиться! Некуда ему деваться,
миленькому!» В этот момент бармен убрал со стойки пустой бокал из-под виски. И Петр отчетливо увидел перед глазами влажный круглый след «Зеро, надо ставить тысячу на зеро!» – осенило его. Он успокоился, пропала тошнота, еще несколько секунд назад мучавшая его, руки перестали дрожать, мысли путаться.
Ему показалось, что кассирша, отсчитывая фишки, посмотрела на него с любопытством, он
поймал на себе настороженный взгляд одного из секьюрити, однако решимость не изменила ему. Он подошел к рулетке, подвинул всю стопку фишек крупье и, не узнавая свой голос, хрипло бросил: «Зеро!» Теперь он видел себя как бы со стороны. Время замедлило свой бег. Секунды тянулись долго, бесконечно долго. А колесо все вращалось и вращалось, словно не
желая останавливаться. Вдруг он услышал, как рядом зашептались две дамы. Да, он выиграл! Выиграл! Когда, получив деньги, попыхивая сигаретой, счастливый, но опустошенный Петр брел по ночному Амстердаму, он опять наткнулся на витрину на улице Радхаузстраат, в которой кривлялся все тот же механический Санта-Клаус, приветствуя покупателей взмахом руки и безжизненной улыбкой манекена. Не задумываясь, Петр приветственно поднял руку и отчетливо увидел, что голландский Дед Мороз заговорчески подмигнул ему. «Пора бросать курить», – почему-то подумал Петр.
строящуюся дачу, расплатиться с рабочими, надо на всю многочисленную родню подарков накупить. Да мало ли дел у семейного человека в канун новогодних застолий? Поездки за кордон Петру были не в новинку. За незаметно промелькнувшие годы он успел не раз побывать на подобных международных банковских «междусобойчиках» и убедился в том, что, как правило, ничего интересного там не происходит. Скучные доклады, экскурсии галопом по Европам, а вечерами – походы в рестораны и злачные места. Донжуаном Петр не был, он
любил жену и двух своих ребятишек. И даже порой удивлялся самому себе, вспоминая о подвигах в студенческие годы. Короче говоря, не хотел он лететь в предновогодний Амстердам, но затеян был там банковский симпозиум, в котором «Фаворит» числился одним из спонсоров. Заболел зампред, руководство решило послать Петра, благо в паспорте у него стояла многократная шенгенская виза. Серебристый красавец «боинг» вылетел строго по расписанию. Время в полете пробежало незаметно, немного виски, обед с сухим вином, и вот лайнер уже побежал по летному полю. А спустя какойнибудь час Петр обживал стандартный гостиничный номер. Отель располагался прямо напротив неоготического здания Центрального вокзала вблизи гавани с множеством яхт и речных трамваев. Дальше все пошло своим чередом. Пообедав в обществе московских приятелей-банкиров, прилетевших на семинар «Аэрофлотом», Петр, за неимением лучших планов на вечер, отправился бродить по городу. Петру нравился Амстердам с его кольцеобразными улочками-каналами, фасадами старинных зданий, с особой атмосферой города, где чинность и благовоспитанность легко уживались с пороком кофе-шопов и кварталов «красных фонарей». Магазины изощрялись в рождественском убранстве. От обилия елок рябило в глазах. Кое-где бродили Санта-Клаусы, без устали зазывающие прохожих. Их многочисленные двойники различных размеров – от карликов до гигантов – украшали витрины. На улице с труднопроизносимым названием Радхаузстраат Петру приглянулся один такой Дед Мороз. С окладистой седой бородой, в какой-то немыслимой шубе и красной шапкеушанке он показался очень русским. «Ну, как живой», – мелькнуло у банкира. Ощущение усилилось, когда кукла вдруг механически улыбнулась и приветственно помахала ему рукой. Пройдя через площадь Дам и вдоволь налюбовавшись королевским дворцом, Петр попал в квартал «красных фонарей». Неприметные, а подчас и совсем невзрачные при дневном свете фасады зданий с зашторенными и вполне добропорядочными окнами вечерами оживали, превращаясь в экзотические аквариумы, внутри которых – жрицы любви. Разных оттенков кожи, на любой
вкус и любые запросы. Петр вспомнил о самом маленьком и узком домике Амстердама
на улочке Сингел и отправился на его поиски. Спрашивать торопящихся по своим делам прохожих он не хотел, и поэтому быстро заблудился. Внезапно ему в глаза бросилась вывеска небольшого казино. «А почему бы и нет?» – подумал он и вошел внутрь. Завзятым игроком Петр никогда не был, иной раз баловался рулеткой, но играл по маленькой, скромно. Проигрывал и выигрывал он обычно немного, причем выигрывал все же чаще. Но истинного
азарта никогда не испытывал. Купив кучку фишек и подсев к столу, он принялся разбрасывать
их по полю, твердо помня одну из основных заповедей дилеров – никогда не класть все яйца в одну корзину. Обычно подобная тактика срабатывала, но сегодня он проигрывал, на какие бы цифры ни ставил.
Поначалу Петр не придавал этому особого значения, но поскольку «лосы» следовали один за другим с какой-то необъяснимой беспросветностью, он незаметно для себя стал заводиться. Прикупив еще фишек, опять поставил. Раз, другой, пятый, десятый... Сегодня ему решительно не фартило. Петр все сильнее раздражался. Его злило, что он попал в полосу фатального невезения. Ничего похожего с ним прежде не случалось. Еще минут через десять, проиграв очередную порцию фишек, Петр в сердцах выскочил изза стола. В баре он опять взял порцию виски и попытался немного прийти в себя. Проиграл он уже довольно прилично. Злой рок какой-то! Хоть тресни! Петр не знал, что ему предпринять. Хотя испытывал непреодолимый зуд, какое-то жжение в мозгу: «Ну, сыграй, сыграй! Еще разок! Тебе обязательно должно повезти!» С трудом заставив себя посидеть в баре еще минут пять, Петр двинулся в сторону кассы... Через полчаса он понял, что проиграл очень много, собственно говоря, проигрался вдрызг, почти безнадежно! Потратил не только свои, но и представительские, выданные на проведение банкета... Он ухнул уйму денег, которые никак не имел права бросать на ветер!
Петр опять уселся в баре над хайболом с двойным виски и обхватил голову руками, в отчаянии повторяя: «Что же теперь делать?!» Заметив на себе недоуменные взгляды, Петр понял, что бормочет по-русски вслух. Он вытер пот со лба и попросил у бармена пачку «кэмела». Петр давно бросил курить, но теперь ему вдруг до жути захотелось затянуться ароматным крепким дымком. «Да, съездил в Амстердам под Новый год, нечего сказать!» – подумал он, глубоко затягиваясь. Как ни странно, сигарета помогла ему собраться с мыслями. «В конце концов, еще не все потеряно. У меня осталась штука. Пока я в диком проигрыше. Но нельзя же сейчас взять и уйти, а завтра спокойно выслушивать нудные доклады. Из каких только передряг на дилинге не выходил! Я как профессионал знаю: тренд должен обломиться! Некуда ему деваться,
миленькому!» В этот момент бармен убрал со стойки пустой бокал из-под виски. И Петр отчетливо увидел перед глазами влажный круглый след «Зеро, надо ставить тысячу на зеро!» – осенило его. Он успокоился, пропала тошнота, еще несколько секунд назад мучавшая его, руки перестали дрожать, мысли путаться.
Ему показалось, что кассирша, отсчитывая фишки, посмотрела на него с любопытством, он
поймал на себе настороженный взгляд одного из секьюрити, однако решимость не изменила ему. Он подошел к рулетке, подвинул всю стопку фишек крупье и, не узнавая свой голос, хрипло бросил: «Зеро!» Теперь он видел себя как бы со стороны. Время замедлило свой бег. Секунды тянулись долго, бесконечно долго. А колесо все вращалось и вращалось, словно не
желая останавливаться. Вдруг он услышал, как рядом зашептались две дамы. Да, он выиграл! Выиграл! Когда, получив деньги, попыхивая сигаретой, счастливый, но опустошенный Петр брел по ночному Амстердаму, он опять наткнулся на витрину на улице Радхаузстраат, в которой кривлялся все тот же механический Санта-Клаус, приветствуя покупателей взмахом руки и безжизненной улыбкой манекена. Не задумываясь, Петр приветственно поднял руку и отчетливо увидел, что голландский Дед Мороз заговорчески подмигнул ему. «Пора бросать курить», – почему-то подумал Петр.
Сергей и Алла Фадеевы
Комментариев нет:
Отправить комментарий